Hunting things. Saving people. Family business.

1. Имя/прозвище

Raquel «Kelly» Rocksburg | Ракель «Келли» Роксбург.

2. Возраст

Дата рождения: 10 августа 1978 года.

Возраст: 30 лет

3.Род деятельности

Охотница.

4.Внешность

Внешность Ракель всегда отличалась от внешности матери или сестры. Она очень похожа на своего отца, и только глаза ей достались от женской половины семейства. Карие, в обрамлении густых черных ресниц они невольно привлекают внимание, проникающим в самую душу пристальным взглядом, вызывающем желание задать вопрос: «Ну, что уставилась?».
Характеризуя ее внешность вы можете подобрать сотни слов: яркая, харизматичная, симпатичная, дерзкая, безбашенная, авангардная, странная, милая, необычная… Но среди них никогда не найдется восклицания: «Да она красавица!». Яркая – да. Она любит привлекать к себе внимание, и у нее неплохо это получается. Дело даже не в пронзительном карем цвете глаз, просто она по природе своей не может быть серой мышкой. Аккуратные черные можно сказать прямые четкие брови и абсолютно правильный красивый нос - ее главные достоинства. Тоненькая талия и гармоничный силуэт добавляют в образ девушки воздушную легкость, не смотря на ее профессию. Вообще, судя по виду этой особы никогда нельзя сказать, чем она в действительности занимается. Юриспруденция, журналистика, что угодно, только не охота на демонов. Этой девушке следовало бы заниматься чем-нибудь простеньким и незаурядным, а главное неопасным. Взгляды, улыбки – все это порой бывает куда красноречивее слов, а Ракель в свою очередь предпочитает язык жестов.
Наверное, такую красоту по праву можно назвать жестокой и холодной. Свести с ума? Для настоящей женщины нет ничего невозможного.

5.Качества и черты характера

Жизнь без оглядки. Иногда просто страшно обернуться назад и признать, что все не так идеально, как тебе хотелось бы. Страшно признать свои ошибки и понять, что дело не в окружающей реальности, а самом тебе. А еще… Еще страшно жить прошлым. И смотреть в будущее.
Эта девушка живет одни днем. И живет так, будто каждый день для нее последний. Если смеется, то так будто больше никогда не сумеет, если плачет, то надрывно, будто в последний раз. Если дышит, то так, что голова начинает кружиться от переизбытка кислорода. Прямолинейная, иногда резкая Ракель всегда говорит то, что думает и никогда об этом не сожалеет. Не задумывается так же и о том, что порой своими словами может ранить или обидеть человека. Не приемлет ложь и не прощает предательства. Всегда искренняя, она не скрывается за масками безразличия или холодности. Ракель улыбается, если ей хочется улыбаться, смеется даже если другим не смешно. Не зависит от общества как такового, стадное чувство презирает всей душой. Ненавидит давление, считая, что каждый человек вправе сам принимать решения.
Переменчивая словно ртуть. Ракель непредсказуемая, истеричная и буйная. Она как северный ветер с запахом той самой желаемой свободы. Сейчас она здесь, а через минуту ее уже нет. Предпочитает общение только с интересными ей людьми. Не постесняется сказать, что вы скучный и глупый, если… Вы скучный и глупый. Кажется, что нет в этом мире ничего, что может в действительности смутить эту девушку. Мисс непосредственность. Девушка без комплексов.
Ракель не из тех женщин, которые в ответ на обиды, могут самодовольно поднять голову и уйти. Нет В ответ на обиды она будет набрасываться с кулаками, кричать, совершенно не задумываясь о том, что все можно было бы решить спокойно и мирным путем. С точки зрения самоанализа Ракель никогда не бывает неправа. Она может через секунду совсем не сердиться на человека, которого только что так оживленно била, но просить прощения ни за что не будет. Ракель вообще не умеет признавать свои ошибки. Ни в какой форме. Наверное, если она убьет человека, то впоследствии скорее сядет в тюрьму, нежели принесет свои извинения кому бы то ни было. Ракель живет на полную катушку и берет от жизни все. Она максималистка, которой нужно все или ничего. Всех целей добивается сама. Иногда даже не замечая, что идет по головам. Ракель никогда не пытается привлечь к себе внимание, просто почему-то так получается, что сия скандальная особа всегда в центре этого пресловутого всеобщего внимания.
Очень общительная и коммуникабельная, Ракель легко заводит новые знакомства. Доверчивая и сентиментальная. Она может положиться на человека, в которого поверила целиком и полностью и окончательно разочароваться, если он ее предал. Она плачет от ярости и кричит от боли. Всегда. Потому что, не видит смысла скрывать эмоции. Странная. Она сжимала зубы на похоронах лучшего друга, почти брата, а потом дико кричала у себя в комнате и никто не видел ее слез. Потому что, их не было. Она кричала, но не плакала. И ненавидела. Так тихо и так спокойно. Ее ненависть умела убивать. Не с надрывом, как обычно бывает в случае с этой девушкой, а спокойно и тихо. Как змея.
Ей не страшно умереть как жила. Без оглядки. Ведь так и надо уходить. Тихо и без боли. Оставляя за собой только тень. Воспоминание, растворяющееся в песке времени.

6.Способности/умения

Стрельба, вождение авто, знания необходимые охотнику.

7.Биография

- Ракель, что Вы помните о своих родителях? – Мужчина лет тридцати пяти мерно постукивал ручкой по столу, буравя взглядом девушку, совсем еще ребенка, которая в одночасье потеряла все. Он знал всю историю ее жизни досконально, однако за несколько месяцев никаких положительных или отрицательных сдвигов не наблюдалось. Конечно, амнезия просто так не лечилась, но то, что она вспомнила в первые несколько недель лечения уже было большим, нет просто огромным прогрессом. И с тех пор ничего. Ничего кроме неясных образов, видений и странных снов. Такого еще не было никогда. Словно, что-то мешало ей вспомнить. Но Ракель не было прописано никаких лекарств. И даже снотворное отменили, еще в октябре. И все равно никакого продвижения вперед. Роберт уже готов был признать поражение. Сегодняшний сеанс, вероятно, будет последним.
- Мой отец… Я знаю, что он был сказочником. Он писал сказки, которые зачастую пугали нас с Мэри. Но он всегда говорил, что когда-нибудь эти сказки спасут нам жизнь. Я помню, что у него были голубые глаза и очень смешной нос картошкой. – Девушка грустно усмехнулась. Все это она повторяла раз за разом, порой добавляя новые детали, которые так или иначе удавалось вспомнить. Да. Детали. Порой то, как выглядела ручка от двери в дом, помогало ей вспомнить куда больше. Может быть, кому-то это и могло показаться мелочью, но Ракель важна была каждая зацепка, чтобы вспомнить.
- Верно. Ваш отец писал, мистические истории и его читала едва ли не вся Америка. Что-нибудь еще? – Роберт мягко улыбнулся, что-то записывая в свой блокнот.
- Да. Я часто смотрю в зеркало и понимаю, что очень на него похожа. Я не помню, как он выглядел, но почти уверена, что очень сильно на него похожа. – Девушка зажмурилась, словно пытаясь вытянуть из подсознания, что-нибудь еще. Что-то, что могло помочь.
- Вы очень умная девушка Ракель. И действительно очень похожи на своего отца. – Мужчина протянул фотографию отца, девушке и выжидательно посмотрел на нее.
- Если я такая умная, то почему не могу вспомнить? Почему? – Ракель провела ладонью по гладкой бумаге с улыбающимся отцом и тоже улыбнулась ему. Она злилась на себя. Злилась, что не могла вспомнить даже его имени. Не могла вспомнить мать. Не могла.
- Вы пережили трагедию Ракель. Вы потеряли отца и мать. Это всего лишь нормальная защитная реакция мозга. Довольно часто в таких ситуациях люди просто сходят с ума. – Роберт усмехнулся, делая еще какую-то пометку в своей тетради.
- А я разве не сошла с ума? Я уже девятый месяц провожу в психиатрической больнице. Адекватные люди живут у себя дома, а не здесь. – Девушка накрутила прядь волос на палец, переводя взгляд с фотографии на своего лечащего врача.
- Хм… Вы не правы Ракель. Вы пережили шок, вы потеряли память и только поэтому находитесь здесь. О Вашем психическом здоровье я могу свидетельствовать в суде, и если будет необходимость, нотариально это подтвержу. Вы психически здоровы, мисс. Итак продолжим, что Вы помните о Вашей сестре?
- О… Я ничего и не забывала о ней. Она блондинка, чуть ниже меня ростом, у нее ярко зеленые глаза и очень красивые, длинные ресницы. Она всегда говорила, что ей не повезло только тем, что она блондинка, так как ее ресницы светлые и приходится их красить. Она старше меня на пять лет и ей очень нравится мое имя. Она всегда говорила, что Мэри это слишком банально. У нас с ней всегда были очень хорошие отношения. Еще помню, что она обожает белый шоколад, в то время как я люблю горький… А родители всегда путали и дарили ей на Новый год огромные плитки горького шоколада, а мне белого… Родители. Да! Я помню, что когда я была совсем маленькой, они подарили нам с Мэри две одинаковые куклы. И я случайно разбила, когда упала с лестницы. Мэри отдала мне свою. Эта кукла у меня есть до сих пор. – Ракель как то отстраненно похлопала глазами. И снова образы. Один за другим стали сменяться картинки. Снова какие-то мелочи.
- Думаю, что этого достаточно. И последний вопрос. Зачем Вы резали вены, мисс Роксбург? – Этот вопрос он задавал из раза в раз и ни разу не получал адекватного ответа. А сейчас. Если сейчас все удастся, то он сможет сделать то, чего ему так хотелось уже очень давно.
- Я… Я не знаю. Я помню, как сидела в своей комнате на втором этаже и плакала. Я хотела оказаться на их месте, тогда в охотничьем домике. И в этот момент мне показалось, что я могу быть с ними. Быть с ними всегда… - Ракель видела этот момент перед глазами. Видела, как в комнату забегает сестра, чувствовала ту же сонливость. А потом тьма. Сердце уже остановилось, но врачам удалось реанимировать ее. И Ракель вернулась. Сама того не желая, вернулась, пережив клиническую смерть.
- Вот, что я думаю. Мы выживаем благодаря памяти, но иногда мы выживаем, забывая. Ты потеряла родителей в пожаре. Это не худшее, что можно забыть. Судьба дала тебе еще один шанс начать все сначала. Так иди. Иди и начни.
- Вы думаете, я готова уйти? – Ракель улыбнулась, впервые за несколько месяцев.
- А что мне еще с тобой делать? Дома тебя ждет сестра, друзья, школа. Этот кошмар закончился, и продолжения ему не будет.

В этот же день Ракель вернулась домой. Она была рада увидеть сестру, которая за месяцы беспросветного одиночества очень сильно изменилась. Была рада увидеть особняк на берегу озера, в котором прожила всю свою жизнь. Была рада увидеть тот самый охотничий домик. Он был восстановлен и ничто уже не напоминало о пожаре. Жизнь продолжалась. И девушка нашла в себе силы закрывать глаза на все то, что происходило. На то, что ее сестра порой неделями не появлялась дома, на то, что лампы в ее комнате взрываются отнюдь не из-за высокого напряжения, на все. Ее нельзя винить в этом, потому что, каждый человек имеет право на счастье. На элементарное человеческое счастье и если его нужно завоевывать путем самообмана, то она была готова делать это, и делала.
Каждый день она открывала очередной рассказ отца и каждый рас только глупо улыбалась, будучи уверенной, в том, что вампиры – сказка для маленьких детей, вендиго – порождение больной фантазии глупых людей, а призраки очередная выдумка. И ни разу ей не пришло в голову, что отец писал эти книги не столько для широкой публики, сколько для своих дочерей.

- Что ты делаешь? – Ракель смотрела на сестру с неподдельным удивлением и… Страхом? Да, в такие моменты она боялась ее. В моменты, когда Мэри посыпала солью окна и двери, в моменты, когда она обливала углы святой водой.… Но она ни разу не видела сестру, стоящей в подвале с ружьем наперевес.
- Ракель, иди, погуляй. Я скоро вернусь. – Мэри усмехнулась, держа в руках одну из книг отца. Она знала, что сестре от этого становится не по себе, но обещала охранять ее и до сих пор ей удавалось сдерживать обещание, пока призрак не объявился у них в доме. Практики ей, конечно, не хватало, да и одна она охотилась всего дважды, но не могла сейчас Мэри отступить, не могла потому что, от этого зависела жизнь ее сестры, над которой она взяла опекунство и которую обещала охранять. Обещала, прежде всего, себе.
- Мэри, я прошу тебя. Хватит. Это просто сказки. Все, что написал отец в этой книге, просто глупые выдумки и все. – Девушка потянула сестру за руку, вот-вот готовая расплакаться от бессилия, она ведь знала, что Мэри ее не послушает.
- Ракель, я прошу тебя, иди в библиотеку, возьми последний томик, написанный нашим отцом, и открой сначала первую, а потом последнюю страницу. – Девушка посмотрела на Келли испепеляющим взглядом, каким не смотрела никогда и довольно улыбнулась, когда сестра поднялась наверх. Теперь можно было заняться делом.

«Посвящается моим дочерям: Мэри и Ракель – смыслу всей моей жизни» - Девушка улыбнулась, держа в руках книгу отца. Она любила их читать. Не потому, что ей нравилось само содержание, сколько по причине того, что ей казалось, будто она соприкасается с ним, будто он рядом. Она почти чувствовала, как он кладет руку ей на плечо и что-то тихо шепчет. Наваждение проходило, а отца рядом не было. Дурная бесконечность.
«…И я знаю, что через много лет они прочтут все эти книги, улыбнутся и не поверят в то, что здесь написано. Я очень надеюсь, что к тому времени смогу сделать этот мир свободным от страха и смертельной заразы называемой «сверхъестественным». А если нет, то погибну, лелея эту мечту. И мне не будет страшно и больно, ведь смысл моей жизни будет жить, пока бьются эти два сердца…». - Ракель швырнула книгу на другой конец комнаты и посмотрела в пустоту. Если все это не было ложью, то она почти восемнадцать лет потратила в пустую. Все то время, пока могла сражаться плечом к плечу с отцом и сестрой.
- Они погибли не из-за этого. – Мэри все это время, стоявшая в дверном проеме села в кресло напротив сестры и посмотрела ей в глаза.
- Была утечка газа. Вампиры, призраки, оборотни, все они ни при чем. – Мэри потупила взор, зная, что задевает сестру за живое.
- Как долго ты знаешь?
- Знала всегда.
- Почему? Почему ты мне не сказала ни слова? – Ракель стукнула раскрытой ладонью по столу и очень колко посмотрела в глаза сестре.
- Мы всегда хотели нормальной жизни для тебя. Нормальной. Без адских гончих, демонов и призраков. Мы хотели, чтобы ты могла гулять с друзьями и ходить в школу, хотели, чтобы ты могла жить, как все нормальные дети. Но время пришло. Я решила, что стоит тебе рассказать. Ты станешь охотницей. Как я и мама, как отец… Я научу тебя.
Охотницей? В этот момент Ракель ощутила неподдельный страх. Ей ни к черту не нужно было ружье, заряженное солью и колба со святой водой. Она не хотела бегать по лесу, ища гнездо вампиров и уж конечно же ее мало привлекала перспектива смерти от рук демона. – Всю теорию она успела изучить еще в книгах отца и нужно сказать, что это здорово помогло.

Впоследствии, книги отца помогут не столько подготовиться в теоретическом плане, сколько в психическом, потому что, Ракель хотела быть нормальным, адекватным человеком. Осознание долга, пришло позже. Уже после того, как сестра сестре не оставила ни малейшего выбора.

За двенадцать лет практики Ракель вопреки ожиданиям не стала знаменитой на весь штат непобедимой охотницей. И единственное, что вообще изменилось – она стала охотиться отдельно от сестры – семье не место в этом бизнесе.

- Ты помнишь свою первую охоту? – Мэри поставила кружку с чаем на стол и достала из шкафа шоколадное печенье. Она была рада видеть сестру… Просто она не ожидала, что им когда-нибудь удастся посидеть вот так за кружкой чая, не думая о проблемах и охоте. Хотя… Последнего так и не удалось избежать. Это давно стало их жизнью, и обсуждать, что-то кроме охоты казалось странным и каким-то ненормальным.
- Такое не забывается. Этот призрак чертовски меня напугал. – Ракель поежилась. В тот день она стояла в подвале в круге из соли и тряслась как осиновый листок, в то время как ее сестра сжигала кости человека, который погиб у них в саду триста лет назад! Страшно представить, чем в действительности занимались на месте их дома люди тогда, если отголоски прошлого беспокоили нынешних живых жильцов. Этот день Ракель ненавидела, и становиться охотницей ей тогда хотелось меньше всего.
- Я не об этом. Твою первую самостоятельную охоту. Где это было? И как? – Мэри сделала глоток чая и пристально посмотрела на сестру. Ей не давало покоя банальное любопытство и ничего больше. Сама она самостоятельно охотилась впервые, когда ей было 18. Родители так ничего и не узнали. Да и ни к чему это было. Главное, что все кончилось хорошо и она помогла людям, а прежде всего потешила больное самолюбие.
- Это было в Мэриленде. Я снимала там квартиру и работала в тур фирме, благодаря липовому диплому, это странно, но до сих пор никто не поймал меня на этом. Так вот тогда я впервые столкнулась с одержимостью. Не знаю, наверное, даже сейчас мне удастся наверняка определить человека одержимого демоном, но тогда я впервые встретила девушку, которая не могла переступить через соль, что я случайно рассыпала на полу. Это была так же первая особа, у которой от святой воды были ожоги на руках. Впрочем, доказательств мне было больше не нужно. В одной из книг отца, довольно подробно было описано, как изгнать демона. Я не скажу, что это было легко, но я до последнего не верила, что пентаграмма нарисованная на потолке и круг из соли не дадут демону уйти. Я ошибалась. Навыки в латыни в тот день были как нельзя кстати. Не знаю кого за это благодарить, мать или природное усердие. В общем, это был мой второй опыт общения со сверхъестественным и первый опыт самостоятельной охоты. И знаешь, что хуже всего? Даже через столько лет практики, я отношусь ко всему этому с некоторым скептицизмом. Как будто это не со мной, как будто это нереально. – Ракель ухмыльнулась и пожала печами, откусывая печенье.
- Что ты делала столько времени? Где жила? Мы не виделись почти десять лет, а ты молчишь. Знаешь, единственным подтверждением того, что ты до сих пор жива, были редкие извещения о том, что с карты отца сняты деньги. И больше ничего. Абсолютно ничего.
- Прости. Но я не хотела подвергать тебя неоправданной опасности. А когда ты вышла замуж и родилась Алиса я и вовсе пришла к выводу, что будет лучше, если мы не будем встречаться, некоторое время. В октябре двухтысячного года я купила себе квартиру в Лос-Анджелесе и была рада редким часам спокойствия, когда мне удавалось просто заснуть без страха того, что нападут вурдалаки или объявятся демоны. Страх. Это то, что порой не дает мне спокойно дышать. – Ракель скептично усмехнулась, водя пальцем по краю кружки.
- Прости меня. Я не должна была тебе говорить. – Мэри опустила взгляд в пол и замолчала, она знала, что для сестры было бы лучше жить в неведении. А тогда, в тот день, когда она рассказала все Ракель, ей просто хотелось облегчить собственную участь.
- Тебе не за чем себя винить. Я училась в школе, я ходила в кино, я общалась с друзьями, я закончила институт, в конце концов. Я успела пожить как все. Пожить нормально. И я не хочу другой судьбы. – Ракель поставила кружку с чаем на стол и ободряюще улыбнулась сестре.
- Куда ты отправишься теперь? – Мэри подняла взор на девушку, прежде чем та вышла из комнаты.
- Съезжу домой, а там посмотрим. Последняя неделя выдалась не легкой.

8.Пробный пост
(тема будет задана администрацией по утверждению вашей анкеты)

Прошу прощения за халтурное описание внешности

By Jo.